Взгляни на лик холодный сей,
Взгляни: в нем жизни нет;
Но как на нем былых страстей
Еще заметен след!
Так ярый ток, оледенев,
Над бездною висит,
Утратив прежний грозный рев,
Храня движенья вид.

                 Е.А.  Баратынский

            Эти стихи Е. Баратынского устойчивая традиция называет "Надписью к портрету Грибоедова". Может быть, это и не так, но восемь строк поэта со скупой отчетливостью воссоздают образ величайшего  драматурга, - образ, загадочный для его современников и, по существу, оставшийся неразгаданным до конца и по сей день. Много лет спустя после Баратынского другой поэт, Александр Блок, впервые заговорил о "трагических прозрениях" и "безумной тревоге" Грибоедова - "неласкового человека с лицом холодным и тонким", "ядовитого насмешника и скептика", "петербургского чиновника с лермонтовской желчью и злостью в душе", создавшего гениальнейшую русскую драму. Чем ближе вглядываемся мы в образ Грибоедова,  чем глубже вдумываемся в смысл написанного им, тем более ощущаем кипение и жар его могучей творческой страсти, тем очевиднее становится драматизм его человеческой и писательской судьбы. Здесь раскрывается  трагедия несверщившихся возможностей, обманутых надежд, неисполнившихся желаний, и  "Горе от ума" предстает перед нами, как творческое выражение той безмерной тревоги духа, которая сжигала Грибоедова.   

           3 февраля  учащиеся  9 классов лицея №4  познакомились с литературно-музыкальной  композицией «Для людей с умом и честью», подготовленной  сотрудниками библиотеки №1 в рамках года литературы в РФ и к  юбилею А. Грибоедова. На мероприятии прозвучали вальсы Грибоедова, презентация познакомила с его дипломатической деятельностью – Грибоедов был секретарем русской миссии и послом в Тегеране. Человек гениальных дарований, громадного ума, энциклопедического образования, не только первоклассный поэт, но и блестящий дипломат, удивлявший современников своими "государственными способностями", по их же наблюдениям, заменявший в Иране двадцатитысячную армию, - Грибоедов погиб тридцати четырех лет, не совершив, быть может, и десятой доли того, что совершить было в его силах. Грибоедову были доступны все высоты мировой культуры. Следы громадной учености видны в его разрозненных заметках. Он был одним из образованнейших русских людей своего времени. И как следствие – разочарование, «холод до костей проникает».  Для себя он не видит впереди ничего светлого: «…в обыкновенные времена никуда не гожусь: и не моя вина; люди мелки, дела их глупы, душа черствеет, рассудок затмевается и нравственность гибнет без пользы ближнему. Я рожден для другого поприща..." Остается творчество, независимость художника, свободное и гордое служение "искусствам творческим, высоким и прекрасным", чтобы создать собственный мир идей и образов, мир чистый, благородный и нравственный.